Константин Кравченко: «Информация — один из главных продуктов, который производит и потребляет компания»

Цифровые технологии так стремительно захватывают все сферы жизни и производства, что речь сегодня идет уже не просто о техническом прогрессе, но о четвертой промышленной революции. За последние 2–3 года это понятие перешло из разряда теоретических в практическую плоскость, получив в Европе тег «Индустрия 4.0». О том, что означают эти перемены для нефтяной отрасли, «Сибирская нефть» расспросила руководителя департамента информационных технологий, автоматизации и телекоммуникаций «Газпром нефти» Константина Кравченко.

Каковы основные предпосылки и приоритетные направления для развития цифровых технологий в нефтяной отрасли?

В первую очередь цифровизация дает возможность радикально трансформировать бизнес, создавать принципиально новые бизнес-модели и обеспечить такой уровень эффективности деятельности компании, который традиционными способами уже не достичь. Это касается и добычи, и переработки нефти. Если говорить о технологиях, входящих в концепцию «Индустрии 4.0», то не все они одинаково актуальны для нефтянки. Среди наиболее перспективных и значимых — промышленный интернет, Big Data, моделирование и симуляторы.

Есть ли какие-то препятствия для масштабной цифровизации в нефтегазовой отрасли?

Да, к сожалению, не все так просто. Хотя мы уже давно реализуем целый ряд цифровых проектов, пока рано говорить о том, что мы готовы в полной мере использовать все возможности концепции «Индустрии 4.0». Краеугольный камень для построения полноценного оцифрованного бизнеса — обеспечение кибербезопасности. IT-технологии дают бизнесу колоссальные преимущества, но и огромные риски. И чем значительнее степень цифровизации, тем эти риски больше.

Может ли случиться так, что когда-нибудь «Газпром нефть» будет называть себя IT-компанией с лицензиями на разработку месторождений и мощностями по нефтепереработке?

На самом деле уже сегодня информация — один из главных продуктов, который производит и потребляет «Газпром нефть». Данные сейсмических исследований, данные бурения и добычи, данные обо всей инфраструктуре, которую мы строим и эксплуатируем, данные о производственных процессах и о наших клиентах — ключевые для деятельности компании. И значимость информационной составляющей в нашем бизнесе продолжает расти.

Конечно, прибыль компании в первую очередь зависит от того, сколько нефти мы добудем, сколько нефтепродуктов произведем и продадим. Но в немалой степени она также зависит от качества и скорости принимаемых решений. А это уже вопрос доступности качественной информации и способности ее эффективно обрабатывать. Поэтому вполне можно представить, что нефтяная компания в ближайшем будущем-де-факто будет IT-компанией, работающей с информацией о нефти и нефтепродуктах.

На каком этапе цифровизации «Газпром нефть» находится сегодня?

Я уже упомянул несколько направлений технологического развития, наиболее актуальных для нефтяной отрасли в рамках концепции «Индустрии 4.0». По каждому из этих направлений в «Газпром нефти» есть уже реализуемые проекты. Причем некоторые из них мы начали претворять в жизнь, когда речь ни о какой промышленной революции еще не шла. Это был результат, с одной стороны, отслеживания мировых трендов, а с другой — работы с запросами бизнеса, поиска наиболее эффективных решений.

Если говорить о конкретных примерах, то у нас есть такие проекты, как Центр управления эффективностью в блоке логистики, переработки и сбыта, Центр сопровождения бурения в блоке разведки и добычи, Центр оптимизации добычи в блоке развития шельфовых проектов и другие. Все они используют элементы «Индустрии 4.0» и основаны на моделировании и автоматизации бизнес-процессов, обработке больших объемов данных, использовании «продвинутой» аналитики. Что касается создания базовых условий цифровизации, то есть обеспечения эффективного доступа к качественной информации по всем направлениям нашей деятельности, то вместе со Сколково мы начали реализацию проекта Data HelpDesk, который должен решить эту задачу.

У нас реализуются десятки технологических пилотных проектов, многие из которых можно назвать инновационными и продвинутыми. В частности, речь идет о применении когнитивных технологий для анализа данных в добыче и в финансовом блоке.

А идея промышленного интернета в каком-то виде реализуется в компании?

Промышленный интернет — это ключевой компонент концепции цифровизации. Именно он должен обеспечить взаимосвязь различных систем, оборудования, произведенной продукции. Пока промышленный интернет существует на уровне идей, претворить в жизнь которые пытаются несколько мировых промышленных гигантов. Но сразу нужно сказать, что одна компания не в силах решить эту задачу без объединения со всеми заинтересованными лицами и поддержки государства. По сути, речь здесь идет о создании универсального языка машин, новых стандартов передачи данных, которые позволили бы соединять между собой все многообразие машин, вещей, промышленных систем управления.

В прошлом году в России была создана Национальная ассоциация участников рынка промышленного интернета. Зачинщиком этого процесса выступил «Ростелеком», работающий сейчас над созданием платформы для промышленного интернета. Со своей стороны «Газпром нефть» крайне заинтересована в создании индустриального интернета, и в начале февраля мы подписали с «Ростелекомом» соглашение о сотрудничестве.

После введения санкций многие российские компании, в том числе и из нефтегазового сектора, признавали, что наша зависимость от иностранного ПО практически 100%-ная. Эта ситуация как-то изменилась за прошедшее время?

Ситуация действительно непростая. И если в части бизнес-приложений и средств промышленной автоматизации доля используемых в компании зарубежных IT-продуктов составляет около 50%, то в части базового программного обеспечения и IT-оборудования она близка к 95%. Нами запущена комплексная программа импортозамещения в ИТАТ, которая, с одной стороны, направлена на последовательную и системную работу с российскими производителями, с другой — на обеспечение устойчивости работы в случае ужесточения санкций. Сейчас в компании созданы два технопарка: технопарк промышленной автоматизации в Омске и технопарк корпоративных информационных систем в Санкт-Петербурге. Это площадки по апробации и тестированию новых продуктов. Уже протестированы десятки российских решений и решений стран БРИКС. Кроме того, по наиболее критичным продуктам подготовлены конкретные инструкции — что мы делаем в случае ужесточения внешнеполитической ситуации для обеспечения непрерывности наших бизнес-процессов. Тем не менее, я бы не стал нагнетать ситуацию: бизнес не интересуется политикой, западные компании хотят сохранить российский рынок и многое делают для этого. В частности, некоторые игроки прибегли к локализации своего производства, что позволило им обойти санкции и продолжить работу в России.

Возвращаясь к промышленной революции, какие технологии из внедряемых в компании сегодня вы могли бы назвать революционными?

У нас реализуются десятки технологических пилотных проектов, многие из которых можно назвать инновационными и продвинутыми. Так, например, в части разведки и добычи у нас ведется сотрудничество с одной из мировых лидирующих IT-компаний по применению когнитивных технологий в анализе данных геофизических исследований скважин. В блоке переработки и логистики запущен проект по созданию Центра управления эффективностью, нацеленного на оптимизацию производственной деятельности на основе ее моделирования и «продвинутой» аналитики. Интересный проект по применению когнитивных систем и прогнозной аналитики мы реализуем в финансовом блоке: система «Агата» позволит прогнозировать финансовое поведение наших контрагентов, что даст возможность снизить вероятность и объемы задержек платежей с их стороны. Большинство из этих проектов достаточно революционны, поскольку даже в масштабах мировой практики счет на них идет в единицах, и каждый такой проект по-своему уникален — мы не можем просто взять и скопировать чужие наработки, поскольку бизнес любой нефтяной компании имеет свою специфику. Тем не менее, все эти решения вписываются в концепцию глобальной цифровизации, и мы гордимся тем, что стали первопроходцами по многим из направлений.

До сих пор мы говорили о влиянии цифровой эры на производственные процессы. А как, на ваш взгляд, цифровизация затронет людей — сотрудников компаний?

Люди — неотъемлемая составляющая цифрового бизнеса и цифрового производства. И, конечно, цифровизация коснется сотрудников «Газпром нефти», буквально всех и каждого. Начнем с того, что цифровизация существенно изменит процессы компании и всю ее деятельность. Какие-то операции и решения будут централизованы, а какие-то — делегированы на другие уровни управления. Часть процессов будет полностью автоматизирована. То есть люди в принципе будут работать по-другому. Сократится объем рутинных операций и операций, выполняемых в опасных или некомфортных условиях. Повысятся требования к квалификации и качеству принимаемых решений. Широкий спектр решений будет приниматься удаленно. Во всем этом людям будут помогать цифровые технологии, которые позволят избавиться от всей «черновой» работы по сбору и подготовке информации и дадут возможность сосредоточиться на главном — на ключевых решениях, которые не могут быть приняты без участия человека. Какие это будут технологии? Да все те, о которых мы уже слышим каждый день: дополненная и виртуальная реальность, беспилотники, сенсорные сети, «продвинутая» аналитика и «большие данные», искусственный интеллект, центры совместной работы.

Значимость цифровых технологий во всех сферах бизнеса сегодня возрастает очень быстро. В IT-стратегии «Газпром нефти» этот тренд нашел свое отражение?

Безусловно. Нынешняя IT-стратегия была принята правлением компании относительно недавно — в конце 2015 года. При ее создании мы проанализировали и учли более 100 технологических трендов. Тем не менее, технологии действительно развиваются так быстро, что уже возникла потребность в актуализации стратегии. В перспективе, скорее всего, цикл актуализации IT-стратегии должен будет сократиться и стать практически непрерывным. Так что, возможно, через пару лет мы придем к концепции «IT-стратегии реального времени», которая непрерывно отслеживает изменения в технологиях и основном бизнесе.

Источник: СН

Комментарии