Валентин Толкунов, РАНХиГС, РЭУ: «Работу и личную жизнь я упаковываю в одну “коробку”»

Валентин Толкунов, независимый эксперт по интегрированному планированию, преподаватель РАНХиГС, РЭУ, поделился с CFO Russia опытом многодетного отца и секретами соблюдения баланса между работой и обязанностями по воспитанию детей. Он рассказал, как пересекаются между собой рабочие задачи и взаимодействие в семье.

У Валентина пять детей: четыре сына, которым 14, 10, 7 и 1 год, и дочь 4 года. И свой опыт в интегрированном планировании он применяет также и в семье.

Кто еще, помимо вас, в вашей семье занимается воспитанием детей и распределением обязанностей, с ними связанных?

У нас командная работа с супругой. Обязанности варьируются в зависимости от возраста ребенка. С младшим больше дел у жены: по уходу, кормлению, одеванию и так далее. Чем старше ребенок становится, тем активнее подключаюсь я как папа. Помогаю с образованием, отвожу на кружки и привожу домой. Время, проведенное с отцом, особенно важно для сыновей.

Что касается домашних дел – это в основном обязанность супруги. Хотя я тоже стараюсь активно в этом участвовать. Чаще всего работаю дистанционно, поэтому есть возможность помогать по дому.

Также у нас большой семейный круг. Две младшие сестры у супруги, которые могут погулять с детьми в нерабочее время или посидеть с ними дома, когда нам надо отлучиться.

Бабушки и дедушки помогают меньше, больше на праздники, когда мы приезжаем, например, на дни рождения. Как вы понимаете, у нас их много в течение года.

Еще у меня есть два брата с детьми, с которыми наши могут погулять и пообщаться. Так что поддержка есть.

Как вы совмещаете работу и личную жизнь?

Упаковываю их в одну «коробку», хотя это разные вещи. В ней есть стеночки между работой и личной жизнью, но упаковка одна.

Так, например, профессиональную терминологию можно перенести и в семейную сферу. Я, допустим, являюсь держателем бюджета (budget holder). Формирую бюджет и отвечаю за него у нас в семье. Капитальные затраты обычно планирую я, но совещательный орган у нас тоже есть, поэтому итоговое решение принимается не единолично.

Есть стандартные истории: затраты в супермаркетах, ЖКХ и так далее. А есть так называемые «нестандартные расходы» (non-standart cost): обучение, кружки, конкурсы, поездки и т.д. Такие траты обычно происходят волнообразно, и их нужно планировать с пониманием семейных возможностей.

Это тесно связано с моей профессиональностью деятельностью. Я работаю в логистике и планировании, которое бывает долгосрочное, среднесрочное и тактическое.

И в моей семье то же самое. По моей инициативе мы каждый год составляем план на год и ставим цели. Потом их постепенно сверяем с тем, что фактически получается, по мере возможности один-два раза в год. Таким образом мы планируем затраты, в том числе на образование для старших детей и потенциально высшее образование.

Вы упоминали, что помогаете детям с образованием. Что включает эта помощь? Какие еще семейные обязанности вы взяли на себя?

Я занимаюсь в основном образованием сыновей. Что касается дочки, то там я, скорее, запасной игрок и уступаю место супруге.

Образовательная траектория, в том числе кружки, на мне. Например, в воскресенье я был с одним из сыновей на турнире по шахматам. Потом поехал в другой город Московской области, где у другого сына были соревнования по борьбе. У меня все воскресенье на это ушло.

Так как именно я вожу машину, то все, что связано с логистикой, – это исключительно моя обязанность.

Кроме того, я уже давно по возможности в доме все делаю сам. Бюджет не всегда позволяет аутсорсить ремонт. Но иногда я прошу помощи у братьев или знакомых.

У нас есть участок, за которым я ухаживаю, сажаю деревья, поливаю газон и т.д. Это моя отдушина.

Какие у вас есть правила соблюдения баланса между работой и временем на семью?

Первое правило – это использование техник тайм-менеджмента. По мере карьерного роста я столкнулся с проблемой нехватки времени. И вообще я, с одной стороны, математик и аналитик, а, с другой стороны – творческий человек. Мне приходят в голову идеи, которые я стараюсь реализовывать.

Сначала балансировать было сложно. Идей много, и ты пытаешься их воплотить, «зажигаешься», что-то внедряешь. Времени на рутину не хватает, поэтому важны логистистические навыки. И я лет 15 назад открыл для себя Глеба Архангельского. Его книги по тайм-менеджменту мне очень помогли. Я использую два базовых совета из них.

Первый — все фиксировать в одном месте. Я выбрал онлайн-инструмент, у меня все в телефоне: и рабочие, и личные дела. Главное, не сочетать бумажный и электронный вид носителей, необходимо выбрать что-то одно.

Второй совет касается гибкого и жесткого планирования. Согласно идеологии Глеба Архангельского, когда ты фиксируешь важные встречи, которые нельзя отменить или перенести, это жесткое планирование. А гибкое планирование подразумевает дела, которые можно осуществлять в течение дня, недели, месяца или года. Соответственно, необходимо различать гибкое и жесткое планирование, что позволяет эффективно работать в многозадачной среде.

Следующее правило, которое я использую, это приоритизация. Например, когда сын приезжал из Сочи с музыкального конкурса, нужно было его забрать в час пик. Понимая, что из-за работы могу не успеть отлучиться, я поручил встречу сына родственнику. Подобных важных дел, связанных с детьми, «прилетает» много в течение дня. Никогда не знаешь, что ждет сегодня. И каждый раз я оцениваю задачу: ее надо делегировать или я сейчас могу ее выполнить сам.

Когда есть четкие приоритеты, не так ощущается перегруженность. Семья у меня на первом месте, а работа на втором. Ведь я работаю для семьи, а не наоборот. Иерархия приоритетов позволяет правильно балансировать, чтобы не ущемлять свои ценности и интересы.

Ценностные ориентиры лежат в основе приоритетов. Если у тебя продуманный ценностный ряд, то тебе легче планировать время и не огорчать себя, понимая, что сделать в первую, вторую и третью очередь.

Можно ли все успеть, чтобы ни один приоритет не пострадал?

Это невозможно. Всегда будет что-то страдать. Я использую принцип меньших зол.

Иногда мне надо поработать вечером подольше, до восьми-девяти. Я понимаю, что семья немножко пострадает, но это терпимо для них в данный момент. Зато на выходных я им уделю больше времени. Такой принцип напоминает сообщающийся сосуд. Ты должен не иссушить его, но и не переполнить. При этом нужно всегда быть в потоке текущих дел и событий, который должен непрерывно, как река, нести к целям.

При этом нужно прогнозировать проблемы, которые могут возникнуть неожиданно и «выбить из потока». В рабочее время для меня приоритет — работа. Во внерабочее — семья. Все отбрасывается в сторону, если возникают критичные вещи, касающиеся здоровья.

В частности, образовательные траектории зависят от состояния здоровья. Бывает, что нужно итерациями помогать ребенку, например, при хронических заболеваниях, переломах или плоскостопии. С учетом подобных обстоятельств составляется график времени, которое дети могут посвятить учебе. Иногда нужны определенные реабилитационные занятия, их мы отмечаем в специальном гибком календаре, который висит у нас на холодильнике. Это стратегическо-тактическое планирование, которое важно в семейных делах, потому что оно позволяет не сбиваться с курса и самые важные вещи всегда держать в фокусе.

Как ещё ваш опыт работы отражается на взаимодействии с детьми?

Много чего из работы я переношу во взаимодействие с детьми и наоборот. У меня есть небольшое дело, люди в подчинении, и этот бизнес похож на то, что происходит в семье.

С работы в семью я беру синхронизацию. Если мы на одной волне с детьми и супругой, друг друга понимаем, то это дает больше гибкости в дальнейшем планировании и общении, возникает доверие.

Также очень важна обратная связь. Если ты ее не получаешь в циклах планирования, то процесс незрелый, можно сказать, что его нет. С детьми то же самое. Очень важно чувствовать настроение детей, получать от них фидбек.

Например, пока едете на соревнования, можно пообщаться. Ребенок вне школьной и домашней обстановки может рассказать что-то интересное, раскрыть какой-то свой секрет. Нужно это поддерживать, подсказывать и помогать детям. Это и есть обратная связь. И чем старше ребенок становится, тем сложнее ее получить, но тем ценнее, если ты ее получишь и поддержишь ребенка в нужный момент. А чем младше дети, тем проще: поиграл с ними чуть-чуть, они раскрылись, и можно что-то обсудить. Важно по мере взросления ребенка не терять это его доверие.

Также искренность и честность по отношению к людям важна на работе. Если ты такой, какой ты есть, и твои слова сходятся с твоими делами, то те посылы, которые ты транслируешь в обществе, будут восприниматься сотрудниками лучше, а ошибки — менее остро.

Очень тонкий и важный момент, особенно для воспитания подростков: нужно, чтобы просьбы к детям соответствовали поступкам родителей. Лучше не ждать от детей послушания, если ты не подтверждаешь свои слова делами.

На работе тоже все всё прекрасно понимают. Если ты строг к другим, то будь строг к себе. А если ты не строг к себе, то тогда что ты требуешь от других? Мне кажется, что это правило подходит для любых взаимодействий.

Я могу поддержать своих сыновей, так как сам когда-то был маленьким мальчиком и помню, какие проблемы меня волновали. Важно только не транслировать эти проблемы на своих детей. И открыто общаться с детьми, хоть иногда это тяжело и нужно терпение.

Однако важно остаться родителем и не уходить в панибратские отношения. Ты законодатель, а дети граждане. Родители прописывают законы, которым дети следуют. Но эти семейные правила не должны быть как налог на возраст. Дети должны иметь возможность свободно выражать свое мнение. Законы семьи важны для того, чтобы поведение детей было в рамках того, что разрешают родители. Но в этих рамках должны быть творчество и свобода, тогда будет правильный симбиоз.

А интересы ваших детей совпадают с вашими профессиональными интересами, или у них сформировались другие увлечения?

У них другие интересы, и вместе с детьми я совершаю необычные открытия. Например, мой старший сын, как и я в свое время, – ученик музыкальной школы. И вот он заново открыл мне мир музыки и, в частности, сольфеджио, которое я раньше не любил. Оказывается, это несложно и по законам совпадает с математикой, чего я вообще не знал. Теперь я слушаю и оцениваю умения сына.

С другим ребенком я попробовал занятия дзюдо. И мне тоже понравилось. Очень пожалел, что в детстве не ходил на них.

С третьим сыном я открыл мир шахмат. И даже занял место в семейном турнире, хотя до этого в шахматы не играл. Сын меня научил быстрым шахматам. Многие родители проиграли как раз потому, что они не умеют играть с ограничениями по времени.

Что касается дочки, то это совсем другая история. Я просто с интересом наблюдаю за ее развитием и радуюсь, что у меня есть прекрасная дочь.

А вот самый маленький сын еще не проявился, ему всего годик, еще рано.

Так, я бы, наоборот, сказал, что интересы моих детей – это мои интересы.

Они сами выбирают, что им нравится, а я их поддерживаю. Сын, например, сам захотел в шесть лет пойти на шахматы. Единственное, с чем я ему помогал, это с выбором кружка. Я смотрел не на стоимость, а на тренера и на организацию. Мне показалось, что тренер дает много знаний, и я не ошибся.

То есть ребёнок примерно указывает вектор своих интересов, а ты дальше всё организовываешь и следишь, чтобы это было ему на пользу и действительно нравилось. Всё это – уже стопроцентная и самая непростая задача родителей.

А если ребёнок не может определиться, но хочет чем-нибудь заниматься, родители тоже должны помочь ему. Я считаю, что детские интересы нужно формировать на основе их наклонностей. Например, способности к математике и другим точным наукам я увидел только у своего третьего ребёнка: у двух первых сыновей абсолютно другие увлечения. Думаю, что в совместном выборе занятий с детьми нужна внимательность, аккуратность, и не менее важно ваше кураторство как родителя.

Юлия Сильченко

Комментарии