Кирилл Богданов, Аэрофлот: «Надо не менять Windows на Linux, а создавать новые технологии»

Без цифровой экономики Россия станет неконкурентоспособной уже в ближайшее время. Для ее формирования необходимо сосредоточиться не на том, чтобы создавать отечественные аналоги уже существующих в мире решений, а на разработке собственных продуктов в инновационных областях, таких как большие данные, машинное обучение, искусственный интеллект. О месте крупнейшего российского авиаперевозчика в этом процессе в интервью CNews рассказал Кирилл Богданов, ИТ-директор компании «Аэрофлот».

Предыдущие промышленные революции были связаны с паром, с электричеством и автоматизацией. Сегодня все говорят о четвертой промышленной революции, основой которой должны стать большие данные. Согласны ли вы с этим?

Конечно, с этим трудно не согласиться. Но я бы добавил, что это не только революция больших данных, но и революция методов их обработки. Огромную роль будут играть машинное обучение, искусственный интеллект и новые подходы к разработке, такие как Agile, а также использование инноваций в совершенно неожиданных для нас средах.

Какие изменения могут произойти в подходах к построению ИТ-инфраструктуры?

Я считаю, что в ближайшие 3–5 лет активно будут развиваться облачные технологии. Фактически без облачных технологий не может идти речи ни об обработке больших объемов данных, ни о резервировании. «Аэрофлот» планирует к 2020 году перевести в облако примерно 80–90% своей ИТ-инфраструктуры. И скорее всего, мы создадим гибридную систему — объединим корпоративную цифровую среду с публичным облачным пространством.

Появятся ли новые возможности у вашего бизнеса благодаря работе с большими данными?

Однозначно. Могу привести один пример. В этом году с помощью больших данных мы смогли реализовать маркетинговую акцию в правильное время, за правильные деньги и для правильной аудитории. Благодаря этому ее конверсия была в 6,5 раз выше, чем у традиционной маркетинговой акции, а доходность увеличилась в 5,5 раз.

В следующем году мы планируем реализовать еще один проект. Его цель — сократить время простоя воздушного судна на земле благодаря переходу к предиктивному техническому обслуживанию. Уже сегодня в процессе анализа больших данных выявляются интересные неявные закономерности. Например, если воздушное судно два раза побывало в Перми, три раза в Саратове, а после этого выполнило рейс в Париж, мы можем предсказать, какой агрегат нужно на нем заменить по возвращении в базовый аэропорт.

Вы анализируете информацию с установленных на самолете датчиков?

Мы анализируем множество данных. Это не только показатели датчиков, но и состояние керосина, налет воздушного судна, в какую погоду и на каком эшелоне оно летало, кто был за штурвалом, потому что у каждого летчика своя манера взлета и посадки. Анализ всей этой информации позволяет нам предсказать, что лучше прямо сейчас заменить определенный агрегат, потому что через день-два он выйдет из строя, а в это время воздушное судно будет, к примеру, в Лос-Анжелесе, и ремонтную бригаду придется посылать туда.

В настоящий момент мы уже реализовали пилотный проект. Следующий шаг будет достаточно сложным: нам надо будет наполнить нашу математическую модель актуальными данными и учесть прошлый опыт. Сейчас в ней находятся сведения 3-5-летней давности, но за это время многое изменилось — и условия полетов, и маршрутная сеть, и погода, и список пилотов. Для того чтобы актуализировать данные и посмотреть, какие результаты мы в итоге получим, потребуется еще как минимум год.

Надеюсь, что истории с потерей багажа тоже постепенно уйдут в прошлое?

Конечно! В ближайшие 2–3 года мы планируем внедрить систему управления багажом. Тогда наши пассажиры смогут при помощи мобильного приложения следить, где находится их багаж: на ленте, прошел спецконтроль, помещен в контейнер, контейнер помещен на борт. И обратно — контейнер снят с борта, багаж прошел спецконтроль, багаж на ленте и его можно забрать. Более того, многие пассажиры путешествуют с домашними животными. И мы хотим дать им возможность во время полета видеть, как ведет себя питомец в багажном отсеке.

Какими станут бизнес-приложения в ближайшие 5–10 лет?

Сегодня мы запускаем новые функции в бизнес-приложениях для работы с клиентами примерно раз в полгода. Думаю, что в скором времени рынок и условия конкуренции будут подталкивать нас к тому, чтобы делать это как можно чаще, — например, раз в месяц. Более того, «Аэрофлот» ставит перед собой задачу в ближайшие три года не только оставаться в тренде, но и стараться формировать новые тенденции.

Что будет с внутрикорпоративными прикладными системами — ERP, HR, CRM?

Они, конечно, более консервативны, чем системы для работы с клиентами. Основным трендом, на мой взгляд, станет использование мобильных устройств.

Например, уже сейчас практически все инженеры, которые работают с воздушным судном, имеют планшеты. А работники наземных служб с помощью мобильных устройств видят всех наших «платиновых» пассажиров — кто из них сейчас прилетает или вылетает. И если возникает проблема, связанная с задержкой рейса или срывом стыковки, их встречают у трапа и пытаются сделать все для того, чтобы сохранить стыковку или разместить таких пассажиров в хороших номерах отеля. Все сотрудники, которые работают с багажом и пассажирами, скоро тоже получат планшеты и будут использовать их для того, чтобы осуществлять мобильную регистрацию. Если на стойке в аэропорту образуется очередь, наш работник сможет подойти, зарегистрировать пассажира и отправить его на специальную стойку приема багажа DROP OFF.

Руководители с помощью мобильных устройств могут получить доступ к системе электронного документооборота и оперативной статистике. «Монитор руководителя» содержит все показатели деятельности компании по состоянию на предыдущий день и текущие данные в режиме реального времени.

В целом работники все чаще пользуются корпоративными системами прямо на своих гаджетах, и мы планируем развивать этот тренд.

То есть корпоративные системы становятся все более мобильными?

Да, конечно. Я уже сейчас могу согласовать счета в SAP на iPad. Могу посмотреть утром, как работал наш колл-центр, каково среднее время ожидания на линии. Узнать, сколько мы вчера перевезли пассажиров. Роль компьютеров и ноутбуков постоянно снижается — люди все чаще переходят на планшеты.

Надеюсь, что Сколково и Иннополис помогут развитию российских компаний и российского программного обеспечения. Мобильное приложение «Аэрофлота», которое работает и на iPhone, и на Android, разработано не западными специалистами, а российской компанией. И оно очень популярно: около 2,5 миллионов установок, 30% пользователей — это иностранные граждане. Так что, я думаю, для российских компаний открываются широкие перспективы именно сейчас, когда на рынок выходят новые технологии: большие данные, машинное обучение, искусственный интеллект. Если мы в этой отрасли сможем занять пусть даже не лидирующие позиции, а хотя бы место в топ-10, Россия спокойно сможет отказаться от экспорта газа и нефти.

На что надо обратить внимание при создании цифровой экономики?

Прежде всего, и государственные деятели, и руководители крупных компаний должны понять, что без внедрения цифровых технологий Россия перестанет быть конкурентоспособной, причем в самом ближайшем будущем. Но повторять вчерашнее — все равно, что заново изобретать велосипед. Надо завоевывать новые рынки на новых технологиях. И для этого в России есть и умы, и возможности.

Каким будет «Аэрофлот» в новом цифровом мире?

Ну, во-первых, мы этим уже давно занимаемся. И надо сказать, что самый важный показатель, говорящий об уровне цифровизации, — это количество пассажиров, перевезенных в год, в расчете на одного сотрудника. В 2009 году он составлял 620 человек, а в 2017 — уже 1735. Если бы мы, находясь на уровне использования информационных технологий 2009 года, перевозили столько, сколько перевозим сейчас, нам нужно было бы увеличить штат в пять раз. И только за счет того, что мы применяем и ERP, и CRM, и системы самостоятельной регистрации, и управление хабом, и многое другое, мы не увеличиваем штат.

Во-вторых, на ближайшие три года цифровизация «Аэрофлота» — это одно из ключевых стратегических направлений развития. Мы планируем сделать очень многое. Приведу только один пример. Месяц назад мы запустили приложение для iPhone, которое позволяет не вводить вручную паспортные данные, а просто отсканировать паспорт. Недавно в аэропорту ко мне подошла женщина. Ей нужно было купить билеты туда-обратно для 14 членов семьи. Она думала, что процесс оформления бронирования займет не менее часа, но с помощью нашего приложения она потратила на это 2–3 минуты. Согласитесь, очень яркий и наглядный пример. Именно в этом направлении мы и будем двигаться.

Как должна измениться предпринимательская, технологическая, законодательная среда в России, чтобы цифровая экономика стала реальностью?

Хочу поблагодарить Министерство транспорта, которое недавно приняло закон, позволяющий нам отказаться от бумажных посадочных талонов. Теперь наши пассажиры могут зарегистрироваться через интернет или мобильное приложение, получить штрих-код и не распечатывать посадочный талон, а сразу идти на посадку. И я бы хотел, чтобы наши все государственные органы двигались в этом направлении. Я считаю, что без проникновения цифровизации в умы и реальные дела наших чиновников мы точно не двинемся дальше. У нас действует еще очень много законов, принятых в 30-е годы прошлого века.

И конечно, у нас еще достаточно низкий уровень цифровой готовности населения, особенно в регионах, где часто и нормальный интернет сложно найти. Министерство связи предпринимает меры, чтобы выровнять уровень проникновения интернета во всех регионах, но пока это несравнимо с тем, что уже сделано в Европе или США. В США население намного более мобильно, чем у нас. И это связано не только с доходами. Но огромную роль играет и доступность всевозможных сервисов на всей территории страны. И цифровизация должна подтолкнуть наше население к мобильности. Ведь когда человек путешествует, он больше узнает и у него больше возможностей найти себе применение. И это очень важно.

В следующем году мы совместно с РЖД хотим попробовать внедрить мультимодальные перевозки. Вы покупаете билет от ближайшей станции до Парижа, сначала едете на поезде до Самары, потом садитесь в самолет Самара-Москва и делаете пересадку Москва-Париж. Мы даже обсуждали с французскими и немецкими железными дорогами возможность добавить туда переезд до конечной станции внутри страны, например, от Парижа до Лиона. И все это должно быть в одном билете.

Как вы относитесь к инициативе обязать компании с госучастием закупать исключительно российские продукты?

Я считаю, что импортозамещение — штука полезная, но замена систем должна осуществляться только на конкурентной основе. Если отечественные решения лучше, мы и сегодня их выбираем.

Основной довод сторонников импортозамещения — это безопасность. Вы чувствуете, что те иностранные системы, которые вы используете, являются слабым местом с точки зрения безопасности? Вы являетесь заложниками производителя системы бронирования?

Наверное, у каждого из вас есть аккаунт в Instagram, в Facebook. Мы размещаем там столько персональных данных, фотографий, информации о наших предпочтениях, местах, где мы бываем, о наших друзьях, что любой сотрудник спецслужб легко составит наш портрет и поймет, где и кем мы работаем, сколько зарабатываем, чем мы примерно занимаемся.

Еще один пример — система бронирования. Если самолет летит из Москвы в Лос-Анджелес, то в Лос-Анджелесе должны знать паспортные данные всех находящихся на борту пассажиров. Если из Лос-Анджелеса в Москву, то эти данные должны знать в Москве. Поэтому, как мне кажется, проблема защиты данных искусственно нагнетается. Знаете, я думаю, что недалек тот час, когда квантовый компьютер будет введен в промышленную эксплуатацию, и тогда любой шифр можно будет подобрать за пять секунд. О какой защите мы тогда говорим?

Конечно, речь не идет о производственных данных. Например, мы управляем воздушным движением, взлетами и посадками, обслуживанием воздушных судов с помощью иностранных систем. Но все они расположены в нашем ЦОДе. Вокруг них выстроена специальная система защиты. Кроме того, в «Аэрофлоте» создан собственный Центр кибербезопасности.

А с точки зрения политики лицензирования, возможности отключения, непродления лицензии — насколько серьезны эти угрозы?

Я в это, честно говоря, не верю. Ведь даже в непростой геополитической обстановке, в условиях санкций «Аэрофлот» продолжает расти и развиваться.

Программой создания цифровой экономики в России предусмотрено создание отечественной генеральной схемы развития инфраструктуры хранения и обработки данных. Как вы это понимаете?

Могу только повторить свои слова. Мы можем сделать это на базе отечественных серверов и систем хранения данных, если российские разработки будут передовыми. Если же мы будем повторять то, что уже сделано НР, IBM, — это бесполезно. Они всегда будут впереди

Комментарии